Где-то за час до приговора мне позвонили и попросили экспертный комментарий. В частности, спросили, сколько дадут Навальному. Я сказал – «небольшой, но реальный срок».
Я ошибся, срок дали средний – не большой, но и ни в коем случае не маленький.
Чувствительный. Чтобы, значит, выключить человека из жизни. Ну да, выйдет когда-нибудь – а вокруг «всё другое и лица другие». И волчий политический билет в кармане – он же осУжденный, такому в политику в собственном качестве «низзя». Во всяком случае, они так думают.
Теперь о том, как меняется ситуация в Эрефии в связи с посадкой Алексея.
То, что Эрефия является диктатурой, общеизвестно. Но теперь она торжественно переходит в совершенно определённую категорию диктатур – а именно, тех, в которых а) существует главный оппозиционер, всеми признаваемый за такового; б) этот главный оппозиционер сидит в тюрьме. Примеры можете вспомнить сами. Замечу только, что с посадкой Ходорковского такой ситуации не возникло, поскольку даже те, кто считал его жертвой путинского режима, не воспринимали его в качестве главы оппозиции. Он им, впрочем, и не был, как не было и самой оппозиции в нынешнем смысле этого слова. Ходорковский – это нефтяной олигарх, сунувшийся в политику (причём элитную, подковёрную) и за это пострадавший. Навальный же – это именно публичный политик, тем и известен. И сажают его именно за это – что преотлично понимают даже те, кто из последних сил пытается верить в российский суд и его хотя бы относительную справедливость на уровне «ну ведь было же что-нибудь, наверное». Хотя бы потому, что на фоне
вот такого изысканного гуманизма все подобные разговоры звучат ну совсем уж глупо.
Это совершенно не означает, что теперь от путинского режима «все в мире отвернутся». Скорее даже наоброт: теперь с путинскими будет проще обращаться, «в мире» это любят. Путинским тоже стало проще: набор игр, в которые можно и нужно играть с обществом и друг с другом, упрощается и унифицируется. Собственно, в глобальном сысле игра с обществом вообще остаётся ровно одна – «пусть ненавидят, лишь бы боялись». При этом вся сложность состоит в том, что страх надо нагнетать быстрее, чем копится ненависть, а ненависть нужно регулярно спускать хоть куда-нибудь, всё равно уже куда, лишь бы слилось хоть что-то. В связи с чем можно ожидать дальнейшей активизации всех известных общественных раздражителей и появление новых – впрочем, это и так очевидно.
Что касается главного для путинских вопроса, то есть внутриэлитного консенсуса, тут надо понимать, что посадка Навального означает, помимо всего прочего, ещё и закрытие определённых возможностей, которыми раньше можно было пользоваться без ведома начальства (в частности, тех практик, которыми Навальный занимался, но и не только). Причём вряд ли им это как-то компенсируют, так как Путин уже ничего не может дать даже своим: практически всё роздано, подъедают остатки. Значит, и здесь поднагонят страха, что к тому же способствует решению задачи номер один: если власть начнёт примучивать или хотя бы припугивать своих же холуёв, запуганному населению это типа понравится. И опять же - "во всяком случае, они так думают".
А так – «реакция торжествует». Да и не может не, потому как механизм, запущенный в 2011, должен проработать все стадии. Хотя выбор был – пройти одним маршрутом или другим. Товарищи выбрали не самый крутой, но довольно неприятный.
Что ж. «Добро ты вздумал, диавол, и нам то любо».
)(